Поликлиника работала каждую субботу в первую половину дня, но вёлся только экстренный приём. Плановых пациентов в этот день не принимали. Строго говоря, поликлиника таким образом выполняла работу приемного отделения, разгружая его на первую половину дня. Поэтому я спокойно брал себе дежурства и там и там, при необходимости бегая между отделениями.

Эта суббота началась с прихода Данилы, того самого полицейского, с которым судьба нас сталкивала уже третий раз. Не так уж и удивительно для маленького городка, здесь все люди так или иначе пересекаются.

– Доброе утро! Вы что ж, вообще с работы не уходите? – поздоровался он, отпустив привычную шутку. Её мы со Светланой слышали в кабинете очень и очень часто.

– Доброе утро. Вы к нам очередных людей на освидетельствование привели? – усмехнулся я, вспоминая нашу предыдущую встречу.

– Э нет, я сам себя привёл, – ответил Даня, присаживаясь на стул, – я чем-то траванулся кажется. Живот болит, тошнит жуть просто. Сегодня вон дежурный, а самочувствие вообще не ахти.

– Стул жидкий был? – спросил я.

Данила покраснел, и, покосившись на Светлану, полушепотом ответил:

– Ага, с утра вообще с толчка не слезал.

– Что вчера ели?

– Да шаверму в ларьке купил по-быстрому, времени не было, – ответил Данила.

Я осмотрел живот полицейского, отметил незначительную болезненность и вздутие. В совокупности с симптомами всё действительно указывало на банальное пищевое отравление.

Коротко расписал лечение, затем выдал полицейскому больничный лист до среды. Строго говоря, у них это называлось справкой, и оформлялось по особенным правилам. На выписку полицейский обязательно приносил специальное направление из отдела кадров, на основании которого справка закрывалась, и выдавался выписной эпикриз.

– О, спасибо, до среды точно отлежусь, – обрадовался полицейский, забирая необходимые бумажки, – слушай, там в коридоре пока никого нет, расскажи как вообще в медицину пришёл?

Мы разговорились, и даже немногословная сначала Светлана подключилась к разговору, активно рассказывая свой жизненный путь.

– Надо будет нам как-нибудь вне работы встретиться, пообщаться, – предложил Даня, – а то меня в этот город перевели, так я и не знаю толком никого.

– Без проблем, – кивнул я, – хотя с нашей работой это сделать сложно.

– И не говори, – поспешно закивал Даня, – нас сейчас вообще всех на уши подняли из-за этой истории с лабораторией. Там беглец какой-то, который представляет опасность для всего государства. Ищут по всей стране. Как будто он в нашем городке сможет как-то оказаться!

Да уж, Даниле точно нельзя служить в разведке. Язык как помело. Но информация важная, надо будет предупредить Николая, что надо быть осторожнее.

Мы ещё немного поболтали, и Данила начал собираться на выход.

– Всего доброго, Михаил Алексеевич. И вам, очаровательная Светлана, – карикатурно поклонился Даня, выходя из кабинета.

– По-моему ты ему нравишься, – усмехнулся я, когда за полицейским закрылась дверь.

– Да ну, глупости, – ответила в очередной раз покрасневшая медсестра, – просто прикалывается.

Я не стал дальше смущать медсестру, и мы продолжили прием. В целом, он прошёл довольно спокойно, мы успели закончить с журналом диспансеризации и даже обсудить предстоящий выезд в следующее село.

После приёма я отправился на дежурство в стационар, прихватив с сбой парочку инвалидностей, в надежде сделать там.

По дороге в стационар меня поймал невролог, неизвестно почему тоже оказавшийся в поликлинике.

– Ну что, Миша, тебя можно поздравить? – громыхнул Антон Эдуардович на весь больничный комплекс.

– Добрый день. С чем поздравить?

– Ну как, ты теперь заведующий дневным стационаром, оказывается. А я там рядышком, заведующий неврологическим дневным. Теперь коллеги, – радостно ответил Совин.

Да как он это делает? Только вчера вечером меня назначили, а он уже в курсе. У него, видимо, не только прослушка, но и доступ ко всем камерам видеонаблюдения!

– Ну формально к обязанностям я приступаю только с понедельника, – спокойно ответил я, – но спасибо.

– Главное должность! Далеко пойдёшь, всего полгода у нас здесь отработал, а уже заведующий дневным стационаром, – протянул невролог с какой-то завистью, – ты ко мне загляни, как будет время. Парочку схем тебе подскажу для новой должности.

– Спасибо, но лучше я составлю собственные схемы для работы, – отрезал я. Я знал Совина. Скорее всего, он имел ввиду возможность брать дополнительные деньги за лечение в дневном стационаре. Мне такие схемы не нужны.

– Как знаешь, – пожал плечами тот, – но отметить это дело точно надо будет! Соберемся снова нашей компанией, а то в прошлый раз как-то тухло посидели.

Я вспомнил, чем закончилась предыдущая встреча, и усмехнулся. Кстати с тех пор ещё ни разу не видел хирурга – Артура Михайловича. Может, он до сих пор в той сауне сидит?

Я добрался до ординаторской и погрузился в документы на инвалидность. На этот раз я оформлял группу для пациента с раком лёгкого. Пациента прооперировали, и прогнозы у него были очень хорошие, но группа инвалидности полагалась в любом случае.

Новых поступлений не было почти до самого вечера, что дало мне возможность спокойно оформить все документы, и даже поразбираться с другими текущими делами.

Около шести вечера, закрывшись в ординаторской, я вызвал Николая. Надо было обсудить информацию, которую я узнал от полицейского.

– Ничего себе, не знал, что нас будут искать по всей стране, – удивился клон, – мы же по сути ничего не сделали.

– Ну наше правительство-то этого не знает. Они думают, что я являюсь каким-то супероружием, угрожающим всему народу, – ответил я, – надо везде быть осторожнее.

– Понятное дело, – кивнул Николай, – может и хорошо, что в областной центр не перебрались. В маленьком городке меньше шансов, что нас найдут. Кстати, ты подумал над нашим вопросом?

– Пока ещё не решил, что с этим сделать, – проговорил я, – работы много навалилось. Кстати, я теперь заведующий дневным стационаром.

– Да знаю я, забыл что ли. Всё, что происходит с тобой – узнаю и я. Кстати, горячая ночка у вас с Настей была, даже завидую, – усмехнулся клон.

– Даже не начинай, – махнул я рукой, – давай полезай назад. Я тут пока справляюсь. Если что – позову тебя на помощь.

Не успел я соединиться с Николаем, как в ординаторскую кто-то забарабанил в дверь. Это оказалась медсестра из приемного отделения. И выглядела она очень напуганной.

– Михаил Алексеевич, там… там… Вам срочно надо в приемное! – выдохнула она.

– Что там? – спросил я, и, не дожидаясь ответа, отправился вниз в приемное отделение.

Картина была действительно, мягко говоря, необычная. Возле приёмного отделения стоял обычный автобус. Из него выходила и тянулась в приемное целая вереница людей. Все они были одеты в рабочие комбинезоны, некоторые разговаривали между собой на неизвестном мне языке, другие просто плелись, держась за животы.

– Это что за шествие? – удивился я.

– Это рабочие… С одной стройки неподалеку, – слегка заикаясь пояснила медсестра приемного отделения, – всех привезли на автобусе. Пятнадцать человек, у всех одни и те же симптомы.

– Какие симптомы? – спросил я, наблюдая за этой толпой.

– Боль в животе, тошнота, у некоторых рвота. Диарея ещё, слабость, – начала перечислять медсестра. Что-то мне это напоминает. Именно с такими симптомами сегодня с утра ко мне приходил полицейский.

– А сюда-то их зачем привезли? – удивился я, – обычно скорая отвозит острый гастроэнтерит сразу в инфекционное отделение.

Инфекционное отделение нашей больницы было единственным, располагающимся не на нашей территории, зданием. Не знаю, как так получилось, но находилось оно в другой части города. Там всегда был дежурный инфекционист, и фельдшеры скорой помощи зачастую отвозили подобных пациентов сразу туда, чтобы не загружать приемное отделение стационара.